…Мы были детьми читающими и прекрасно разбирались в оружии. В оружейках наших школ стояли ровные ряды боевых «калашниковых», а военруки щеголяли по школе военной выправкой. Граница была на замке. Фильмы и книги были патриотичны, а наша воля непреклонна.Но время шло, и страна начала перестраиваться. Прожекторы перестройки рыскали по стране и по вечерам вещали с экранов, что тут у нас худо, что там-де проворовались и что пора уж «ширше», «мякшее», «открытее».
Открытее – так открытее. И наш большой дружный дом с треском стал вышибать табуретками окна на Запад. Вместе с окнами высыпались целиком фасады, но кому это интересно, если мы миримся и дружим! Да так теперь дружим, что за мир любого в порох сотрем!
Пресса в экстазе вырабатывала кипяток и мочевину. Новое мЫшление било ключом по разгоряченным трудовым шевелюрам, профессорским лысинам и молодежному хаиру. Мы, тогда еще восьмилетние, дружно подставили и свои головы. И надо же так случиться, что они сунулись аккурат под снаряды журнала «Огонек»… >>>
Здесь нужно маленькое объяснение. Сегодня журнал «Огонек» - всего лишь один из. Гламурненькое и уже малоприметное издание, снявшее с обложки все свои советские награды. Но тогда - о, это был вулкан страстей и клубок змей в одном издании! Журналец правильно понял политику партии восьмидесятых, и принялся нести информацию в массы. Мы можем об этом так смело заявлять, потому что пересмотрели с братом в перестройку все сохраненные подшивки «Огонька», начиная с тысяча девятьсот семьдесят лохматого года (когда печаталось, в основном «сдали-намолотили-построили», творчество идейно выдержанных авторов, соцреализм и фотографии вождей в хронологическом порядке по дате убывания этих самых вождей в мир иной). Хм, однако, как же нас хорошо надрессировали смеяться над этими самыми «сдали-намолотили-построили»! Писать о работягах – это моветон, господа! Пресса не должна быть скучной. А я вот что-то скучаю по таким заметкам. На кой мне гламурная весть, если моя страна не молотит, не строит, не сдает заводы…
Но я отвлекся. Читать «Огонек» мы закончили уже в незабвенном 1990 году, потому что наш дед, убежденный коммунист, перестал выписывать этот журнал. Да и то верно – в девяностом «Огонек» уже жег руки, как лоб горячечного больного. Журнал знал решительно все о нашей советской истории, причем такое, что думалось – это не о нашей стране! В мастерстве упражнялись опальные раньше писатели (Солженицын, Войнович, даже юноша Радзинский, чьи телевизионные выкрики ощущались тогда даже сквозь страницы), запрещенные ранее кубисты-авангардисты-малевичи (чего только стоил эротизм «Атомной Леды» Сальвадора Дали – неизгладимое впечатление!), косноязычные, но очень горячие поэты и въедливые сатирики. Доклады о партсъездах сменились фельетонами самого хорькового свойства.
В этой игре прослеживалась одна четкая линия - «кто глубже клюнет режим и темные 20-е – 50-е с перерывом на шестидесятников и вторым заходом на застойные 70-е». Плохо было решительно все в нашем государстве, даже удивительно, что мы смогли выжить в токую эпоху. Вот ежели бы после царя да сразу же шестидесятники, да перестройка… тогда бы да бы.
А когда Рейган с Горбачевым-таки договорились о сокращении вооружений, у верного себе журнала появилась новая программа – а чем мы хуже? И с настойчивостью запестрели страницы: «дети, разоружайтесь!». Сначала нам было смешно и дико смотреть на то, как игрушечные автоматы, танчики и пистики заполняют собой мусорные контейнеры, а рядом сидит придурковатого вида паренек с какими-то сугубо штатскими (штатовскими?) куколками, которые он сменял на свое оружие.
Но смех был недолгим – детская акция началась всерьез. Предателей на страницах становилось все больше. А как вы назовете тех, кто выменял на Микки-Мауса свой личный пистолет? Я бы ни на что не поменял свой роскошный РПК на батарейках, с пулеметной лентой, ревом и огнем.
Но все эти публичные сдачи детьми оружия тихо сгинули в пределах Садового кольца, где некогда и затевались – загрохотали настоящие танки… Много позже все эти веселые журналисты, писатели, видные деятели устанут от веселья и, словно оправдываясь, скажут: «…ну это было время огромных надежд, демократической эйфории, мы все были друг другу как братья, мы сбросили ЭТОТ режим…». Не знаю, но воспоминание о том времени у меня одно – я стою в очереди в хлебный магазин за буханкой хлеба «больше двух в одни руки не давать!». Очередь – сорок-пятьдесят человек. Драка за хлеб… Веселый девяносто первый…
PS. А еще много позже один авторитетный психиатр заявил, что полоролевую сущность ребенка закладывают внешние обстоятельства: поведение родителей, стереотипы женские и мужские, а также игры и игрушки. Мальчики, игравшие тогда в куклы, сейчас как раз должны уже вырасти и повзрослеть. С «голубой волной» вас!
17288 просмотров
 Коментарии |
 |
| Добавить комментарий | |
|